Мечта, характер и любовь

Все мы рано или поздно определяем свое будущее — кто-то самостоятельно, кто-то по настоянию родителей или исходя из тенденций современности и востребованности, — путь у каждого свой. Не всегда наши мечты оправданы в реальности, а путь к профессии бывает сложным, тернистым, а порой и вовсе уводящим в другом направлении. И можно считать огромным везением, когда мечта воплощается в жизнь, а любимая работа ежедневно доказывает: с выбором ты не ошибся.
Надежда еще в школьные годы решила для себя, что будет работать в полиции. И утвердилась в выборе, когда встретила на улице города сотрудницу при форме. «Мама, смотри, как красиво она выглядит», — восторженно произнесла девушка и получила полное одобрение самого близкого человека. С этого времени не было никаких сомнений, только цель, которая была достигнута. В канун профессионального праздника о выборе профессии и специфике деятельности рассказывает следователь следственного отдела МО МВД России «Абдулинский» капитан юстиции Надежда Гиниятулина.

— Надежда Александровна, почему вы все-таки выбрали работу в полиции и именно в следствии?

— Я была не самым спокойным ребенком в семье, но старшей, а потому ответственной за себя и подрастающих братьев. Даже сейчас ко мне требования по-прежнему завышенные... Помню, младший брат оканчивал школу, и у нас с ним состоялся такой разговор: «Давай ты продолжишь обучение, а потом окончишь школу МВД и пойдешь работать в полицию?» На что мама возразила «Как же так!? Ему же там будет тяжело!» «То есть, мне не тяжело, а мальчишке — тяжело?». И так практически всегда и во всем: близкие знают, что я смогу, справлюсь, сделаю. Я давно для себя решила, что работать хочу непосредственно в органах. Закончила юридический колледж при ОГУ в Оренбурге с отличием. Пришла с дипломом в полицию, но меня не взяли, потому что для трудоустройства нужно оконченное высшее юридическое образование или быть слушателем старших курсов. Я отправилась поступать в институт, потому что не было и мысли отступить от мечты, я знала, что все равно буду работать в полиции. Все знакомые, которые работали в органах, говорили мне: «Надя, зачем тебе это нужно? Не ходи туда. Ни семьи, ни детей, ни дома у тебя не будет!» Я негодовала и всегда переспрашивала: «Почему же вы сами работаете в полиции, а меня отговариваете? Почему вы не увольняетесь?». Мне отвечали: «Ладно, придешь и все сама поймешь». Меня ничего не останавливало. Я заочно окончила институт, параллельно работая в гражданской специальности, и с дипломом пришла в полицию. О работе в органах у меня не было представления. В моем понимании это была одна большая структура, которая выполняет общие функции. Только начав работать, пришло понимание о специфике деятельности органов юстиции, полиции, целях и задачах всех подразделений. У меня не было цели работать конкретно в какой-то специальности. В отделе кадров мне предложили поступить стажером по должности следователя. Поэтому, скорее, следствие выбрало меня, а не я его. 2 февраля 2016 года я начала стажировку в межмуниципальном отделе МВД Росси «Абдулинский» и 2 августа меня назначили следователем на время отсутствия основного сотрудника. Присвоили звание, а затем в течение полугода я проходила спецподготовку в учебном центре МВД. Но по возвращении основной сотрудник вышел из отпуска, и меня назначили в шестой отдел города Оренбурга. Спустя еще три месяца, в абдулинском отделе появилась вакансия, и я вернулась сюда.
Я нисколько не жалею, что пришла на работу именно в следствие. Это очень интересно: работать с людьми, вникать в их проблемы, доводить дело до логического завершения. Люди приходят к нам с бедой, проблемой, у них что-то украли, их избили, они пострадали от других противоправных действий... Они верят в то, что мы поможем им, а виновные понесут наказание.

— Проработать в столице региона и сделать выбор в пользу службы в межмуниципальном отделе — смелое решение. Что заставило вас вернуться в Абдулино?

— Был соблазн остаться, мне предлагали продолжить работу в отделе Оренбурга. Но это было мое желание уехать, хотя мне говорили, что я пожалею. Там было интересно работать — больше дел и специфика другая, городская. Но вернулась ближе к родителям, чтобы помочь им поставить на ноги подрастающих братьев. Чувство ответственности предопределило этот выбор. Я старшая в семье и понимала, что в моей помощи и поддержке здесь нуждаются. Родителям спасибо огромное за все, за воспитание, за мое становление, за то, что и сейчас они помогают мне и поддерживают во всем.

— Надежда Александровна, следствие — одно из самых сложных направлений в деятельности органов полиции. Каково это быть женщиной-следователем?

— Когда меня назначили стажером, моим наставником был тогда еще старший следователь Дмитрий Иванов. Это много значит в профессиональном становлении — выбор наставника. Сейчас Дмитрий Михайлович руководит отделом и мне легко работать с ним, потому что я прошла его школу, знаю его требования, ожидания, принципы работы.
Конечно, поначалу было непросто, страшно. Огромная благодарность Дмитрию Михайловичу за то, что, когда я проходила стажировку, он брал меня с собой на все происшествия. В своем большинстве дела приходят к нам на возбуждение, когда ситуация принята и эмоционально пережита сторонами, они осознают, что произошло и готовы воспринимать все следственные действия. Те же ДТП со смертельным исходом — это всегда сложно. Ты выезжаешь на место, спустя время приезжают родственники. И помимо того, что ты должен выполнять свою непростую работу, принимать ответственные решения, тебе приходится коммуницировать с близкими погибшего, которые находятся в эмоциональном расстройстве, тебе приходится их успокаивать, оказывать психологическую помощь, проводить разъяснительную работу, давать советы.
К этому привыкаешь потом, но не черствеешь. Потому что приходит сознательность, ответственность. Да, человеческое горе — это всегда страшно и тяжело. Но ты не можешь приехать на место происшествия и плакать. Берешь себя в руках и делаешь работу. Сейчас я уже не знаю, где бы я еще смогла работать в полиции, если не в следствии.

— Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать следователь?

— Однозначно справедливостью и честностью. Наверное, не бывает абсолютно правых потерпевших и виновных во всем подозреваемых. Ситуации бывают разные, и бывает так, что потерпевший становится подозреваемым, и наоборот. Мне важно добраться до самой сути, которая легла в основу происшествия. Что сподвигло подозреваемого поступить таким образом, какими были обстоятельства. Необходимо учесть все, восстановить всю объективность произошедшего, докопаться до мельчайших деталей. Если ты не сможешь выстроить общение с фигурантами дела, то не сможешь и выстроить работу в целом. Поэтому нужно быть очень коммуникабельным, контактным, чтобы расположить человека к себе. И, конечно, быть принципиальным, в верном понимании этого слова, чтобы довести дело до передачи в суд, чтобы виновные понесли заслуженное наказание. Конечно, нужно быть и психологом, и организатором, и главное — всегда готовым к самообразованию.

— Должно быть, непросто работать в маленькой территории, где все друг друга знают, много межличностных отношений и связей. Это мешает?

— Вряд ли. Скорее, даже помогает. Ты если не сам знаешь потерпевшего или подозреваемого, то можешь у кого-то спросить о нем. Многие из подследственных уже знакомы сотрудникам, можно сложить о них какое-то, пусть субъективное, но мнение. Меня не пугает тот факт, что я встречусь с подозреваемыми на улице. Потому что одно дело вести допрос в кабинете, когда за стеной сидят оперативные сотрудники, другое — встретиться в обычной жизни. А иногда и воспитательный момент присутствует в том, чтобы встретиться и спросить с него, изменил ли он образ жизни, устроился ли на работу и отработал ли часы, назначенные ему в виде наказания. Я вспоминаю себя в начале работы, когда не было семьи и детей, я могла и за свидетелем или подозреваемым одна заехать, не задумываясь о последствиях. Сейчас на мне бремя ответственности за детей, и я стала более осторожной не из-за страха, а из-за заботы о дочке и сыне. Потому что моя глупость может обернуться непоправимой ошибкой.

— Какое дело вам запомнилось больше всего?

— Когда тебе впервые дают в производство дело, для тебя все в первый раз. Ты самостоятельно возбуждаешь уголовное дело, принимаешь решение об избрании меры пресечения, проводишь все следственные действия, завершаешь расследование и направляешь материалы в суд. Поэтому первое дело не забывается никогда. Мужчина украл ноутбук у жены брата. Ему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. На тот момент у него было досрочное освобождение. И он спрашивает у меня «Надежда Александровна, сколько мне дадут?». Я ответила ему: «Ну, учитывая, что у вас УДО, непогашенная судимость, и вы совершили преступление средней тяжести, могу предположить, что около года». Спустя время я иду по коридору отдела и вижу знакомое лицо, понимаю, что это тот самый подозреваемый, а потом и осужденный по моему первому делу. И слышу от него: «Здравствуйте, Надежда Александровна! Спасибо вам большое!» Я удивленно: «За что?!». Он: «Мне же точно год дали!» Что тут скажешь, за то, что осудили, мне спасибо еще никто не говорил.
Наиболее интересно с профессиональной точки зрения расследовать дела о тяжком причинении вреда здоровью. Это особая специфика. Здесь необходимо доказать, что именно эти лица явились фигурантами дела, что именно в этих обстоятельствах было совершенно преступление, и виновно в этом лицо, которое привлекается к ответственности.
И сейчас в производстве находится дело о причинении тяжкого вреда здоровью. У женщины тяжелые увечья, которые в корне изменили жизнь потерпевшей. Подозреваемый все отрицает, настаивает на том, что женщина упала сама и получила телесные повреждения. При этом он ранее был дважды судим по 119 ст. — угроза убийством в отношении все той же потерпевшей. Но я думаю, что дело будет направлено в суд и вина человека будет установлена. Что интересно, помню всех своих подследственных и за что они привлекались детально помню.

— Как вы мотивируете себя на труд? Не приходит ли выгорание?

— В следствии трудятся те, кто любят свою работу. По-другому здесь нельзя. Я по себе даже сужу: не смогла бы ходить на работу, если бы это было мне в тягость. Работы много, но я всегда думаю о взаимоответственности. Планируя выходные и принимая решение об уходе на больничный, ты всегда думаешь о том, чтобы у твоих коллег по отделению тоже была возможность отдохнуть, чтобы твое отсутствие не нарушило график дежурств, не усложнило кому-то жизнь и работу. Коллектив это всегда взаимопонимание и поддержка, потому что ты всегда стараешься помочь, зная, что тебе тоже непременно помогут и поддержат. У нас дружный, я считаю, коллектив, понимающий, это тоже мотивирует. Хотела бы поблагодарить Дмитрия Михайловича. Начать службу при его наставничестве и работать под его руководством очень легко и интересно. Он опытный следователь, грамотный и справедливый руководитель, ты знаешь, что у тебя всегда есть поддержка, есть абсолютно авторитетный коллега, с которым можно посоветоваться по любому вопросу. Да, следователь — единица самостоятельная, принимающая процессуальное решение, но Дмитрию Михайловичу я доверяю абсолютно, поэтому поддержка с его стороны моей позиции для меня — истина.

— Как вам удается совмещать роль матери и хранительницы семейного очага с такой непростой службой?

— Совмещать не удается. У меня двое детей: дочке 4,5 года, сыну — полтора, и заботу о них приняли мои родители. Я вышла на работу, когда сыну было 11 месяцев. Дети большую часть времени проводят у бабушки с дедушкой в селе. Мы забираем их в пятницу и отвозим обратно в воскресенье. Муж тоже сотрудник, работает в уголовном розыске. Выходные с ним делим, чтобы провести время с детьми. Я уверена в своих родителях. Знаю, что они воспитывают малышей так, как надо. Наставляют нас перед выходными: «Не разбалуйте их там!».
Да есть обязанности жены и мамы, есть домашние дела. Мы уходим рано утром, поздно возвращаемся, выходной день один. Спасибо мужу, что работая в полиции, он прекрасно понимает и поддерживает меня. Это понимание специфики работы, оно помогает избегать недомолвок. Пока я была в отпуске по уходу за ребенком, конечно, огорчалась от того, что муж все время был на работе, а мне хотелось помощи и поддержки. Но я вспоминала свой образ жизни до декрета, понимала и принимала его работу как данность. Супругам, работающим в полиции, легко понять друг друга в семейной жизни, но сложно на работе.

— Создать семью полицейских было довольно рискованно…

— Оперативное сопровождение по моему первому делу осуществлял мой муж. Наверное, это была судьба. Все, к счастью, сложилось так, как сложилось.

— В канун профессионального праздника, что бы вы хотели пожелать коллегам?

— Оставаться порядочным человеком в нашей сложной сфере. А еще — терпения и чтобы дома у каждого был крепкий тыл, была поддержка, чтобы любили и понимали, потому что это очень важно. Если у тебя дома не все хорошо, какие-то проблемы, то все валится из рук. Если дома все хорошо, то и по жизни все будет хорошо. Чтобы было желание работать, было здоровье и стимул — идти к профессиональным успехам.